Горькие уроки 

На дорогах войны я не раз сталкивался с равнодушием, жестокостью, трусостью. Это были проявления, пусть не самых лучших, но свойственных человеку чувств. Их нельзя было забыть, но порой можно было понять. Они вызывали в душе сострадание и стыд за людей, чья душа огрубела за годы войны и лишений. 
Но, если проявление низменных человеческих страстей в среде высшего военного руководства вызывает гнев и стыд, то срывы в солдатской среде (те, что видел и знаю: украсть, продать, напиться) – вызывают скорее сострадание потому, что условия, в которых живут солдаты на войне, почти сплошь и рядом просто нечеловеческие. Зачастую эти-то нечеловеческие условия и являются причиной, подталкивающей человека к подлости. Случаи же предательства среди солдат – крайняя редкость. 
Я часто думал, почему так позорно провалилась первая чеченская кампания, почему нам не хватило сил поставить точку в этом древнем споре?
И пытался отыскать в истории наших войн нечто подобное. Сценарий русско-японской кампании 1904-05 годов поразительно напоминает сценарий первой чеченской, да что там русско-японской, сценарий нашей афганской войны – почти полная аналогия.
Тот же прогулочный настрой в среде высшего военного руководства и офицерства. Та же недооценка национальных особенностей, специфики местного ландшафта, местного характера, местной веры. Та же недооценка множества факторов, которые кажутся незначительными, но которые опытный полководец иной раз считает решающими.
И главное: отсутствие блистательных полководческих умов. Современных Ермоловых. Их в то время просто не было. 
Общество, занятое небывалыми проблемами, не сразу осознало, что же на самом деле происходит где-то там, в ущельях Кавказских гор, и какую опасность всё это несёт России. А лживость успокоительных реляций, заверений, что сегодня нам немножко не повезло, а завтра всё образуется, вызывало раздражение и опасно склоняло общественное мнение в пользу неприятеля. 
Постепенно всё это сплелось в гигантский клубок обмана, неразберихи, жульничества, воровства, откровенного предательства. Так в обществе сложился роковой синдром пораженчества.
И это в то время, как простой российский солдат, пройдя через все ужасы потерь и поражений, ощущая себя брошенным, невзирая на всё это, – научился воевать. Выстоял. Армия, пройдя через кровавую купель, постепенно восстановила боевой дух, обрела бесценный опыт и была готова продолжить войну, наконец, поставить в ней точку. Но была, как всадник на полном скаку, выбита из седла обманчивым «неотложным» хасавюртовским миром. 
Тем самым мы подарили начавшим судорожно метаться главарям наёмников и полевым командирам спасительную передышку.
29 августа 1997 года федеральные войска, выполняя условия подписанного «Соглашения», отпустили всех находившихся у них в плену боевиков. В нарушение всех договорённостей, сепаратисты не возвратили всех наших пленных солдат, пользуясь древним принципом: «горе побеждённым». Несмотря на все усилия, мы не смогли добиться возвращения всех своих. Тем самым мы практически подарили боевикам проклятую «дорогу смерти» в Аргунском ущелье, вымощенную костями наших парней, – ту самую дорогу, из-за которой прольётся столько крови во второй чеченской. 
За всё за это через 1179 дней и ночей нам придётся всё начинать сначала, вновь расплачиваясь за ошибки убитыми, ранеными и искалеченными солдатами.
Как грозное обвинение останутся тела до сих пор на опознанных и не преданных родной земле российских парней, у многих из которых в личном деле до сих пор помечено: «СОЧИ» (самовольное оставление части). Обвинение кому? Ответ на это еще даст история...
А разве не чудовищно отношение к живым, тем, кто уцелел? Их бы перед увольнением подлечить – показать специалистам-психологам, «вернуть» с войны. Многие из них, действуя на гражданке, как в бою, уже сидят за решёткой…
Трагедия целого поколения «афганцев» нас, похоже, ничему не научила.
И всё-таки армия постепенно выздоравливает, как и само общество. Но только тогда мы сможем сказать, что действительно чему-то научились за годы двух чеченских войн, когда увидим в Москве, на Поклонной горе, рядом с мемориалом героям Великой Отечественной, – мемориал героям наших необъявленных войн.