Московские девчонки

Февраль 1997 года для нашей бригады выдался беспокойным, – как всегда готовились к работе в войсках. Наконец, все хлопоты позади, мы взлетаем с подмосковного аэродрома Ермолино; курс – в расположение группировки войск на Северном Кавказе. Из-за метели вылет несколько раз переносили и, как только позволила погода, – мы на борту трудяги Ил-76. Наш груз расположен в хвостовой части отсека, а в передней, ближе к кабине пилотов, пришвартован пассажирский «ЛАЗ». Располагаемся на жёстких десантных сиденьях, но минут через пятнадцать после взлёта, не сговариваясь, оказываемся в мягких сиденьях автобуса. Так и летим, сидя в автобусе. В составе нашей бригады почти одни девушки-артистки. Понимая, что мужских лиц в полках предостаточно, специально пригласил в поездку девчат. Работаем из Моздока – в частях, прикрывающих административную границу с Чечнёй. Несмотря на подписанный мир, оттуда постоянно исходит угроза: то стадо угонят, то нападут на автомашину, то заминируют дорогу, то ограбят или убьют мирных жителей. Странный мир. 
Сегодня мы – в бригаде внутренних войск, дислоцированной на дальних подступах к Кизляру, в чистом поле. Именно такая дислокация позволяет в пожарном порядке погрузиться в вертолёт и оперативно прибыть в нужное место. Вертолётная площадка – прямо в расположении части. Личный состав живёт в палатках, самая вместительная из которых – человек на сорок. Единственное подходящее место для концерта, столовая – одинокое длинное здание, у которого часть дальней стены разбита снарядами. Для военных это помещение – находка: есть крыша над головой, а через пролом в стене проникает солнечный свет и свежий воздух. Настолько свежий, что во дворе на солнечной стороне гораздо теплее. Тепла же от полковых плит едва хватает на приготовление пищи. Понимаю, что давать концерт в этом холодильнике невозможно. Иду к артисткам сообщить неприятную новость, а заодно и замкомбригу по воспитательной работе, уверявшего меня по телефону, что условия для концерта «нормальные». Объясняю подполковнику, что для военных минус четыре градуса в помещении – это нормально, а для артистов – нет. Костюмы, грим, антураж, не говоря уже про людей, – всё рассчитано на тёплое помещение.
«Об этом я и не подумал», – говорит обескураженный офицер. Срочно разрабатываем дальнейший план действий – бодро сообщаем бригаде, что сейчас экскурсия по палаточному городку, затем выезд на стрельбище, обед и улетаем. На вопрос: – А когда же концерт? – прямо отвечаю, что его не будет. – Да вы что, зачем же мы летели!? – это самое нежное, что я услышал в свой адрес. – Раз вы настаиваете, то пройдемте, – и привожу всех в «концертный» зал. Минут пять все молча приходят в себя.
«А что, – говорит Света Гординская, – очень даже ничего, по крайней мере, душно не будет». Общий смех, и начинаем готовиться к концерту. Хлеборезку приспосабливаем под гримёрную: щели затыкаем старыми газетами, вносим две тумбочки и табуретки. Столы и скамейки расстанавливаются так, что образуется своеобразный амфитеатр. Полчаса, и мы готовы. Зрители на месте – зал переполнен. Начинаем. 
Что это был за концерт! Он прошёл на одном дыхании. Несмотря на то, что зуб на зуб не попадал, девчата наотрез отказались надеть тёплые вещи, специально собранные для них в бригаде: свитера, шарфы, носки. Все выступили в своих костюмах. Контраст был разительный: девушки в лёгких воздушных костюмах и – парни в бушлатах и валенках. После выступления самолично заставил всех выпить, в целях профилактики, по стакану кизлярского коньяка, предусмотрительно выданному из запасов комбрига. 
Все мы, мужчины, были потрясены. Ну откуда у этих изнеженных московских барышень, привыкших к теплу, уюту и комфорту, такая самоотверженность, думал я. Ведь могли спокойно улететь, и никто бы не упрекнул: мы люди штатские, и заставить работать в таких невероятных условиях нас никто бы не смог. Да, с такими девчонками – хоть в огонь, хоть в воду. Настоящие современные Наташи Ростовы.
На обеде, устроенном в нашу честь военными, было сказано много тёплых слов, но лучше всех сказал комбриг: «Девчата, вы сделали невозможное: вы отогрели и растопили сердца моих пацанов, они этого никогда не забудут. Спасибо вам!» 
Провожать нас к вертолёту вышли все свободные от службы. Несмотря на мороз, парни демонстративно сняли бушлаты. Отовсюду сыпались шутки, добрые пожелания, приглашения приезжать почаще. Ощущение было такое, словно мы в гостях у самых родных и близких нам людей и расстаемся ненадолго, хотя все понимали, что, может быть, больше не свидимся никогда.